• Вопросы Философии
• Викисклад

1. Книга 'Использование удовольствий. История сексуальности. Том 2' автора Фуко Мишель.
2. Jan 1, 2004 - ______ * В Заботе о себе, как и в Использовании удовольствий, Фуко применяет ключевой для себя греческий термин -- та афродизия. Пусть сон лишь предупреждает о том или ином событии, ничего не предписывая, пусть даже ход грядущих событий предопределен,-- все равно, следует.

Очень классный, любовный роман прочитала с удовольствием!!! Главная » Книги » Фуко Мишель. А именно исследованию теорий Мишеля Фуко (1. Использование удовольствий».

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией. Мишель Фуко Paul-Michel Foucault Имя при рождении: Paul-Michel Foucault Дата рождения: ( 1926-10-15) Место рождения:, Дата смерти: ( 1984-06-25) (57 лет) Место смерти:, Страна:.:.

Язык(и) произведений: Школа/традиция:, Направление: Период: Основные интересы:, Значительные идеи: Археология знания, Оказавшие влияние:, Испытавшие влияние:, Поль-Мише́ль Фуко́ ( Paul-Michel Foucault, —, ) — французский, теоретик и историк. Создал первую во кафедру, был преподавателем психологии в Высшей нормальной школе и в университете города, заведовал кафедрой истории систем мышления. Работал в культурных представительствах Франции в,. Является одним из наиболее известных представителей.

Книги Фуко о, тюрьмах, проблеме безумия и сексуальности сделали его одним из самых влиятельных мыслителей XX века. Содержание. Биография Поль-Мишель Фуко родился в городе в состоятельной семье. Отец, успешный хирург, преподавал в местном медицинском колледже. В школе Фуко носил прозвище и не отличался особыми успехами. Даже по своему любимому предмету, истории, он был вторым в классе.

— — экзамены на степень. Фуко добивается значительных успехов во французском, греческом и латыни. Чуть хуже обстоят дела с историей. Средний результат по философии. — Фуко второй раз готовится к поступлению.

— — подготовка к вступительным экзаменам. Здесь же Фуко знакомится с творчеством,. — — по результатам экзаменов оказался на четвёртом месте во всей. После успешного поступления Фуко учится в Высшей нормальной школе. В этот же период он начинает называть себя просто «Мишель», опуская «Поль» — имя отца. Совершает несколько попыток самоубийства.

Начинает изучать труды,. Вступает по рекомендации во (ФКП), но собрания не посещает и не соглашается с позицией партии в отношении. — показав блестящие результаты, Фуко со второй попытки сдаёт выпускные экзамены. — — Фуко становится преподавателем Высшей нормальной школы, специализируясь.

Интерес к последней делает его частым посетителем госпиталя Святой Анны. — Фуко покидает коммунистическую партию в связи с советским, которое поддержала Коммунистическая партия Франции. — — получает должность младшего преподавателя в в, где читает лекции по французской.

— директор Французского института. — знакомство со студентом философского факультета Даниелем Дефером , который становится спутником Фуко до конца его жизни.

— профессор философии в университете города. — Фуко следует за Дефером, который предпочёл армии добровольческую работу,. — Фуко принимает участие в разработке университетской реформы под руководством министра образования и премьер-министра. Реформа будет принята. Путешествие с курсом лекций. — публикация книги «Слова и вещи». — — Фуко является внештатным профессором Тунисского университета.

— Фуко не участвует в, о чём глубоко сожалеет. Он уезжает из Туниса, чтобы окончательно поселиться во Франции. Получает должность председателя философского факультета в сверхсовременном.

В этот период Мишеля Фуко начинает волновать его стареющая внешность, поэтому он решает побрить голову. Складывается знакомый всем образ философа: он начинает носить белый свитер с воротником- и костюм, «чтобы не надо было гладить». — получает должность заведующего кафедрой истории систем мышления. — лицей Сен-Луи организует показ фильма о событиях мая, несмотря на запрет властей.

После показа лицеисты присоединяются к митингующим во дворе. Несколько сотен студентов из Венсенна и кое-кто из преподавателей решают проявить солидарность и занимают свой факультет. Ночью уже две тысячи человек вступают в стычку с полицией, которая применяет слезоточивый газ. Мишель Фуко и Даниель Дефер задержаны одними из последних. — первые лекции. — Фуко объявляет о создании «Группы информации о тюрьмах» (ГИТ).

— Фуко и Жан-Мари Доменак задержаны у ворот парижской тюрьмы «Санте», где они раздавали листовки, призывавшие уничтожить досье. — участие в демонстрации с «призывом к рабочим кварталам» на углу улиц Полонсо и Гут-Д’Ор.

Там же присутствует Сартр, поэтому демонстрация носит мирный характер (полиции дана инструкция его не трогать). На этом выступлении создаётся самая известная серия фотографий: Фуко и Сартр с микрофонами в руках. — Фуко преподаёт в Нью-йоркском государственном университете. Посещает, где незадолго до этого прошёл бунт заключённых.

— полиция задерживает Фуко во время митинга, посвященного памяти рабочего- Мохаммеда-Диаба, убитого в комиссариате при сомнительных обстоятельствах. — статья для коллективного сборника «Crimini di pace» и попытка поддержать, столкнувшегося с итальянским правосудием. — демонстрация в и Менильмонтане против «циркуляра Фонтане», который ограничивал права на жительство и на работу. В первых рядах — Мишель Фуко. — курс лекций по истории сексуальности. — выходит в свет первый том «Истории сексуальности».

— серия репортажей о событиях в для «». — выход второго тома «Истории сексуальности». Фуко упал в обморок и был госпитализирован. Последние два года Фуко страдал частыми, ослабляющими его заболеваниями. Он скончался. — создание ассоциации «Центр Мишеля Фуко» для изучения и публикации творческого наследия философа. Обложка журнала «Foucault Studies» Философия Мишель Фуко очень популярен в,.

В России активное издание его работ началось только. Творческое наследие Мишеля Фуко не всеми воспринимается однозначно. Причисляют его к политологам, — к социологам, а — к историкам. Тем не менее, если всё же причислять Фуко к, можно отметить, что он философствует за пределами традиционных философских территорий, однако ставит именно философские вопросы. Это вызвано как личностными причинами (сложные отношения в детстве с отцом, ), так и спецификой его образования и интересов (изучение, политизированность сознания).

Фуко постоянно находился в творческом поиске. Каждое его произведение, даже если общая линия прослеживается, непохоже на другие и почти не повторяет предыдущее исследование. Порой в некоторых нюансах меняются даже определения основных понятий.

Новое произведение — это в самом деле новое произведение. Впрочем, к построению особой системы или упорядочению своего литературно-философского опыта Фуко и не стремился.

Фуко — историк настоящего. Он мыслитель, мыслящий посредством истории. Создавая свои исследования, Фуко ставил следующие задачи:. воссоздать археологию современных знаний о субъекте. расшифровать современной власти и всей современной западной цивилизации. написать особую настоящего, которая мыслится областью пересечения других трёх онтологий: онтологии субъекта в его отношении к самому себе, онтологии субъекта в его отношении к другим людям и в поле власти, онтологию субъекта в его отношении к истине в поле знания Творчество Фуко проходит под знаком трёх заимствованных у вопросов:.

Что можно знать?. Что следует делать?. Что есть человек? Согласно этой последовательности история мысли самого Фуко распадается на три периода:. «археологический».

«генеалогический». «период эстетик существования» В своём творчестве Фуко развивал основной фонд идей французского и европейского в реалиях западной культуры второй половины. Основной объект исследований Фуко — изучение различных исторических эпох, и этот интерес Фуко сближает его. В 1960-е годы Фуко разрабатывает концепцию европейской науки на основе «археологии знания», имеющей своим ядром «знание-язык». Все известные теории науки и культуры Фуко относит к «».

В годы на первый план в работах Фуко выходит тема «знания-насилия», «знания-власти». В 1980-х в творчестве философа появляется понятие «субъекта» и рассматривается тема сексуальности, а вместе с ней — вопросы, и свободы. Основные понятия Автор Автор — это всего лишь функциональный принцип. Это не величина, не безусловная константа. Имя автора выполняет установленную роль по отношению к, позволяя классифицировать тексты, группировать их и приводить в определённое отношение между собой. Это позволяет отделить тексты, например, от текстов других авторов. Вопрос об авторе — это один из возможных вопросов о субъекте.

Археология Археология — это метод, позволяющий раскрыть структуру мышления, определяющую рамки концепций определённой эпохи. Наилучшему достижению цели способствует изучение подлинников документов этого периода. Археология являет собой вариант строгого анализа дискурса, она исследует его. Археология — это то, что Фуко противопоставил традиционному историческому описанию (истории идей). Поиск поля возможностей того или иного дискурса ведётся археологическим способом, не похожим на привычный исторический или документальный. Дискурсы подвергаются анализу не как совокупность законов, а как практики, всё время образующие объекты, о которых они говорят. Архив — это общая система формирования и преобразования высказываний.

Это закон для всего того, что может быть сказано; система, которая управляет появлением высказывания, благодаря которой высказывание приобретает статус единичного события. При помощи архива всё сказанное сочетается между собой и сохраняется. Архив определяет систему высказываемости «высказывания-события» в его материальном воплощении. Он является системой функционирования «высказывания-вещи» и определяет тип его актуальности.

Архив различает дискурсы в их многообразном существовании. Определяет систему построения возможных предложений. Архив устанавливает особый уровень между языком и тем, что пассивно накапливает произнесённые слова. Как пишет Фуко в книге «Археология знания», невозможно дать исчерпывающее описание архива. Человек, сколько бы он ни старался, не может описать свой собственный архив. Власть — это отношения силы, исходящие из множественности разнородных и анонимных точек. Власть пронизывает всё общество и не имеет единого истока, будь то государство или отдельный институт.

Любое дискурсивное пространство покрыто властными отношениями. Генеалогия Фуко во многом обязана генеалогии. Обе они открывают множественные истоки нынешней конфигурации практик, точки пересечения этих практик и историческую случайность их современной взаимосвязи, демонстрируя этим, что нынешняя конфигурация — в сущности, далеко не единственно возможная. Также обе генеалогии пытаются открыть «низменные первоистоки» современной конфигурации, показывая то, как она была сформирована подчас с помощью насилия и кровопролития, и анализируя лежавшие в её основании далеко не самые возвышенные мотивы и интересы. Генеалогия Фуко исследует развитие практик во времени, их пересечения, наложения и взаимосвязи. Иными словами, если археология исследует сам дискурс, то генеалогия — практики этого дискурса. Дискурс У Фуко дискурс — это и то, что создано из совокупностей, и совокупность актов формулировки, ряд.

Дискурс создан совокупностью последовательностей знаков, представляющих собой высказывание; дискурс — это совокупность высказываний, которые подчиняются одной и той же системе формирования. Эти высказывания зависят от одной и той же дискурсивной формации. Дискурсивная формация, в свою очередь, является принципом рассеивания и размещения высказываний. Дискурс создан ограниченным числом высказываний. Он историчен. Его можно назвать фрагментом истории, её единством и прерывностью. Дискурсивные практики Любой объект — например, безумие — может быть исследован на основе материалов дискурсивных практик, которые также называются «речевыми».

Вне, независимо или до появления самих практик объект не существует. Дискурсивные практики — это совокупность анонимных исторических правил, устанавливающих условия выполнения функций высказывания в данную эпоху и для данного социального, или географического пространства.

Эти правила, или дискурсивные практики, всегда являются определёнными во. Дискурсивные практики выполняют ту же функцию,. Историчность Понятие, предложенное Фуко в противоположность традиционному «историзму». Каждая эпоха имеет свою, которая сразу и неожиданно открывается в её начале и так же сразу и неожиданно закрывается в её конце. Новая эпоха ничем не обязана предыдущей и ничего не передаёт последующей, потому что историю характеризует радикальная прерывность.

Недискурсивные практики Излюбленный термин комментаторов Фуко, но редко встречающийся у самого автора. Эпистема.

Основная статья: — это исторически изменяющаяся, которая определяет условия возможности мнений, теорий или наук в каждый исторический период; структура мышления, выражающая образ мыслей, присущий определённой исторической эпохе. Основные сочинения «История безумия в классическую эпоху» (1961) «История безумия в классическую эпоху» ( Histoire de la folie à l’âge classique, 1961) — первая книга, где Фуко излагает свои взгляды. Написана она была в тот период, когда автор возглавлял Дом Франции. Первое издание книги вышло под названием «Безумие и неразумие.

Консультацию по программе можно получить в отделе реализации жилищных программ и программ капитального ремонта управления ЖКХ и благоустройства по адресу: Новомытищинский пр-т, 36/7, каб. В администрации городского округа Мытищи осуществляется прием документов для участия в муниципальной подпрограмме «Обеспечение жильем молодых семей» с целью поддержки молодых семей в вопросах улучшения жилищных условий. Краткая информация о программе, а также перечень необходимых документов представлены на официальном сайте:. Приемные дни: понедельник, среда с 9.00 до 18.00, перерыв с 13.00 до 14.00.

История безумия в классическую эпоху» в парижском издательстве «Pion» в мае. Английский перевод её сокращённого варианта, выпущенного на французском языке в в карманном формате, появился в под названием «Безумие и цивилизация: История сумасшествия в век разума» с предисловием в серии «Исследования по экзистенциализму и феноменологии», составителем которой был.

В своей книге Фуко на обширном документальном материале исследует социальные процессы и культурный контекст, в рамках которых происходило возникновение и становление, в частности формирование учреждений, явившихся непосредственными историческими предшественниками современных. Фуко подвергает анализу социальные представления, идеи, практики, институты, искусство и литературу, существовавшие в западной истории и имевшие отношение к формированию в ней понятия. Фуко начинает своё описание с эпохи, обращая внимание на практику социального и физического изгнания, принятую в обществе того времени. Автор утверждает, что с постепенным исчезновением проказы безумие заняло эту нишу. Начиная с эпохи и до конца количество проклятых селений — по всей Европе неуклонно росло. Согласно, в христианском мире в целом их насчитывалось до 19 тысяч. На исходе Средних веков западный мир избавляется от проказы.

Поначалу проказа передает эстафету. Они, словно законные наследники, приходят на смену лепре.

На самом деле истинными наследниками лепры выступают не они, а другой, весьма сложный феномен, который войдёт в сферу медицинских интересов ещё очень нескоро. Этот феномен — безумие. Однако для того, чтобы это новое наваждение заняло место проказы в ряду многовековых страхов и стало, подобно ей, вызывать по отношению к себе реакцию отторжения, исключения, очищения — ему, впрочем, очевидным образом родственную, — потребуется длительный, продолжающийся около двух столетий, латентный период.

Очевидным свидетельством отторжения являются «корабли безумия», на которых в открытое море отправляли сумасшедших. В же веке имел место процесс, который Фуко называет «великим заключением» — на смену «кораблям безумия» приходят «дома умалишённых», то есть признаваемые душевнобольными граждане подвергаются заключению в специальных учреждениях. Фуко поясняет, что изоляция возникла как явление европейского масштаба, порождённое классической эпохой и ставшее её характерной приметой: Классическая эпоха изобрела изоляцию, подобно тому как Средневековье изобрело отлучение прокаженных; место, опустевшее с их исчезновением, было занято новыми для европейского мира персонажами — «изолированными». Ибо изоляция оказалась явлением европейского масштаба.

Огромные и — детища религии и общественного порядка, поддержки и наказания, милосердия и предусмотрительности властей — примета классической эпохи: подобно ей, они явление общеевропейское и возникают с ней почти одновременно. Далее Фуко очерчивает предпосылки появления изоляции, связывая их прежде всего с возникшей перед властями задачей принудить изолированных к труду и обеспечить надлежащий общественный порядок: Прежде чем изоляция приобрела тот медицинский смысл, какой мы придаем ей сейчас — или, во всяком случае, какой нам угодно ей приписывать, — она преследовала цели, весьма далекие от врачевания. Необходимость в ней была продиктована императивом обязательного труда. Там, где наша душа жаждет увидеть знаки доброты и заботы о больных, на деле обнаруживается лишь одно — осуждение и обвинение праздных. Вернемся к самому началу «Заточения», к тому королевскому от 27 апреля 1656 г., которым был основан Общий госпиталь.

Перед этим учреждением сразу ставилась задача препятствовать «нищенству и праздности как источнику всех и всяческих беспорядков». По словам Фуко, изоляция использовалась с двумя различными целями, которые были обусловлены социально-экономическими причинами, однако так и не были достигнуты: Классическая эпоха использует изоляцию двояко, отводит ей двойную роль: с одной стороны, она должна способствовать уничтожению безработицы либо по крайней мере её наиболее очевидных социальных последствий, а с другой — сдерживать цены, когда их рост становится угрожающим. Изоляция призвана воздействовать поочередно то на рынок рабочей силы, то на цену продукции.

В действительности же смирительные дома, по-видимому, не дали ожидаемого результата. Поглощая безработных, они главным образом маскировали их нищету и позволяли избежать социальных и политических неудобств, причиняемых их волнениями; однако, распределяя их по принудительным мастерским, дома эти способствовали росту безработицы в прилегающих регионах или в соответствующих секторах экономики. Что же касается их влияния на цены, то оно не могло не быть искусственным, ибо рыночная цена произведенных в них продуктов никак не соотносилась с — если учитывать затраты на содержание. Неразумные подвергаются исключению от имени Разума, который берёт на себя полномочия по сохранению социального порядка. Безумцами считались лица, понесшие поражение в своих.

До XVIII века не проводилось более детального различения в области неразумия. Поэтому в число безумцев, или неразумных, включались преступники, тунеядцы, извращенцы, больные венерическими заболеваниями и, наконец, помешанные. Основанием для внутренней дифференциации в области неразумия стала практика исправительных работ.

В следующем столетии сумасшествие начинает рассматриваться как противоположность Разума. То есть медицинское знание оказывается способным сформулировать представление о безумии лишь к концу XVIII века. До этого времени не существовало никакого теоретического рассмотрения психических заболеваний.

И, наконец, в безумие стало рассматриваться как. Безумцы стали постепенно превращаться в больных.

Социальная практика изоляции неразумия лишает безумие присущего ему места в культуре. Фигура безумца исчезает с рынков и площадей. Важнейшим инструментом медицинской объективации безумия становится взгляд психиатра. Вторым важным фактором становится новый режим, применяемый теперь в лечебницах, в котором труд помешанных становится ведущим элементом. Авторитет врача укрепляется, и он уже начинает играть роль Отца для своих пациентов. Фуко также утверждает, что безумие потеряло свою функцию определителя границ общественного порядка и указателя истины, будучи заглушённым Разумом.

Автор изучает научные и «гуманные» подходы к лечению сумасшествия, в частности. В работе Фуко заявляется, что эти методы ничуть не в меньшей степени носят характер контроля, чем те, которые использовались в предыдущие века. В «убежищах» Тьюка пациенты подвергались наказаниям до тех пор, пока не научались действовать «разумно».

Подход Пинеля подразумевал широкое использование, включая такие приемы, как холодный душ и применение. По мнению Фуко, подобные методы основываются на повторении актов насилия до тех пор, пока модели надзора и наказания не усваиваются пациентом. Интерес Фуко к психиатрии не ограничивался рассмотрением её исторических и теоретических вопросов. Фуко принимал участие в конкретных действиях по преобразованию системы психиатрической помощи.

В частности, в Фуко примкнул к группе итальянских психиатров, сделавших психиатрические больницы предметом критики и полемики, и написал статью для сборника «Беспорядки» с целью поддержать, столкнувшегося с итальянским правосудием. «Рождение клиники: Археология врачебного взгляда» (1963) Вторая крупная работа Фуко — «Рождение клиники: Археология врачебного взгляда» ( Naissance de la clinique: une archéologie du regard médical, 1963), в которой прослеживалось появление клинической медицины в период. Появление клиник коренным образом меняет подход врача к объекту лечения. Язык медицинских трактатов в XVIII и в XIX веке различен.

Медицинское мышление XVIII столетия было классификаторским и следовало за общей приверженностью естественных наук к Проекту Универсальной Таблицы, а методом медицинского теоретизирования была нозография. Центральным объектом являлась болезнь. Ей следовало дать имя и расположить в общей таблице, рядом с другими болезнями. Иными словами, классифицировать.

Болезнь абстрагировалась от самого индивида. Максимально приемлемой средой для её медицинского изучения была семья. К тому же пребывание больного индивида в семейном кругу снимало с общества дополнительную нагрузку и необходимость заботиться о нём. Однако со временем общество прониклось убеждением о необходимости самого широкого распространения медицинских знаний. Когда стало понятно, что классификаторскому образу мышления не справиться с феноменом эпидемических заболеваний, появилась необходимость в стиле мышления.

Клиника становится областью научного знания, формирующегося на основе метода непосредственного наблюдения за болезнью. Объектом изучения оказывается больной, то есть тело, в котором присутствует болезнь.

Благодаря проведению вскрытий развивается патологическая. Тело рассматривается как состоящее не только из органов, но ещё и из, в которых могут проявляться отклонения. Болезнь становится. Меняется и отношение к смерти.

Смерть — это уже не разложение живого организма, но анализ, позволяющий узнавать о жизни. Отношение к последней тоже трансформировалось.

Жизнь не является формой организма, в противоположность прежнему мнению, но организм оказывается видимой формой жизни. Первые десятилетия XIX века становятся временем заката «медицины болезней» и рождением «медицины патологических реакций». Клиническая медицина приводит западную науку к новому объекту, а именно — к человеческому индивиду. «Слова и вещи» (1966) Название этой работы в оригинале — «Les Mots et les choses.

Une archéologie des sciences humaines» (на английском языке работа была опубликована под названием «The Order of Things»). «Слова и вещи» — это одна из самых трудных и неоднозначных работ французского мыслителя. В процессе её написания у Фуко уже сложился план книги «Археология знания». Поэтому одновременно с основной задачей книги демонстрируется и сам археологический метод. Главной же задачей Фуко является рассмотрение того сдвига в истории западного знания, который вызвал к жизни современную форму мышления, являющуюся в первую очередь мышлением.

Эта область предшествует словам,. Это поле, которая обладает историчностью. Исследовать эту область и способы её бытия — означает исследовать некоторое историческое, обуславливающее историю идей, историю тех или иных форм знания. Ставится вопрос о возникновении в западной культуре XIX века вполне конкретной формы мышления, которая характерна для гуманитарных наук. Археология наблюдает за «чистой практикой порядка» (упорядочивания вещей). Эта практика разворачивается в глубинном измерении знания. А знание, в определении Фуко, — это исторически подвижная система упорядочивания вещей через их соотнесение со словами.

Отдельно Фуко обозначает три эпистемы, три исторически различных конфигурации знания:. Ренессансная  — эпистема сходства и подобия, когда язык ещё не стал независимой системой знаков. Он словно бы рассеян среди природных вещей. Он смешивается и переплетается с ними.

Классическая (—) — эпистема представления. Язык превращается в автономную систему знаков и почти совпадает с самим мышлением и знанием. В этой связи именно всеобщая грамматика языка даёт ключ к пониманию не только других наук, но и культуры в целом. Современная (с начала ) — эпистема систем и организаций.

Возникают новые науки, не имеющие ничего общего с ранее существовавшими. Язык оказывается обычным объектом познания. Он превращается в строгую систему формальных элементов, замыкается на самом себе, развёртывая уже свою собственную историю, становясь вместилищем традиций и склада мышления. История является специфической областью знания, внешней для гуманитарных наук и более древней, чем они. В XIX веке история прекращает быть хроникой событий и деяний индивидов и превращается в изучение общих законов развития.Человек исчезнет, как исчезает лицо, начертанное на прибрежном песке. Человек — это недавнее изобретение западной культуры, это образ, созданный современным познанием, он не более чем некий разрыв в порядке вещей. Фуко выдвигает гипотезу, согласно которой образ человека в современном знании очерчивается тремя разновидностями эмпирических объектов: Жизнь, Труд и Язык.

Таким образом, конечность человека определена и ограничена биологией его тела, экономическими механизмами труда и языковыми механизмами общения. Неустойчивость нынешнего образа человека вызвана тем, что неустойчивыми являются и образующие его позитивности — труд, жизнь и язык.

Науки, изучающие человека, находятся в полной зависимости от наук, изучающих указанные три предмета. Формы познания, которые к ним обращаются, тоже обладают качеством неустойчивости. Перед человеческим познанием встают и более древние и постоянные проблемы, нежели человек. Очередной сдвиг в пространстве знания освободит культуру от известного нам образа человека. «Археология знания» (1969) «Археология знания» представляет собой теоретический комментарий к вышедшим прежде работам «археологического периода». В этой книге и в последующих работах место понятия «эпистема» занимают уже «дискурс» и «дискурсивные практики». Анализ дискурсивных практик позволяет покончить с традиционным психологизмом, который присутствует в широко распространённых исследованиях текстов.

Фуко ставит под вопрос и такие понятийные единства, как «наука» и «философия», «литература» и «политика», а также «книга», «произведение», «автор». Целью «Археологии знания», по утверждению самого Фуко, является, кроме того, желание описать отношения между высказываниями: описать высказывания в поле дискурса и те отношения, которые они могут устанавливать. Помимо этого — и, возможно, главным образом — книга призвана прояснить те вопросы, которые возникли при прочтении «Слов и вещей». Самый важный из которых — вопрос о том, как одна эпистема приходит на смену другой.

Эта проблематика фиксируется в понятии «прерывность». Прерывность является результатом самоописания, в процессе ей придаются всё новые спецификации. Это понятие парадоксальное, поскольку оно одновременно выступает и в роли инструмента анализа, и в роли объекта исследования.

По словам Фуко, классический исторический анализ всячески стремился избегать темы прерывности и строил образ непрерывной истории. В истории мы не находим достаточной непрерывности преданий — напротив, мы наблюдаем смещения и трансформации. Фуко рассматривает понятие «архива» как системы формации и трансформации высказываний, определяющей их функционирование и сочетание. Архив содержит в себе закон функционирования высказываний («историческое априори») и ограниченное поле высказываний («позитивность»). Историческим априори называется совокупность правил, характеризующих дискурсивную практику. Историческое априори — это совокупность условий, которые делают позитивность возможной на уровне реальности высказываний, а не на уровне истинности суждений. Фуко критикует классический подход к истории.

Он вводит понятия глобальной (собирающей все феномены вокруг единого центра) и тотальной (разворачивающейся в виде рассеивания) истории, чтобы показать различия между классической и современной исторической наукой. Самое главное различие между ними заключается в отношении к проблеме документа. Для классической истории документ — это умолкший язык. Для современной традиции документ — это некое пространство, которое открыто для освоения.

Сам по себе документ уже не является свидетелем прошлого. Таковым раньше его делала история. Между археологией знания и традиционной историей идей существует как минимум четыре различия:.

В представлении о новизне. В анализе противоречий. В сравнительных описаниях. В ориентации трансформаций. Фуко видит назначение археологии знания в новом способе анализа дискурса. Археология знания основывается на четырёх принципах. Археология рассматривает дискурс не как документ, а как памятник; не как знак другой вещи, а как вещь в её собственном объёме.

Археология стремится определить дискурс в самой его специфичности и показать, в чём именно заключается игра правил, которые он использует. Археология стремится к определению типов и правил дискурсивной практики, пронизывающих индивидуальные произведения. Она чужда инстанции создающего субъекта в качестве причины возникновения и бытия произведения. Археология не обращена к истоку дискурса, она даёт систематическое описание дискурса-объекта. «Надзирать и наказывать» (1975). Основная статья: В оригинале эта работа называется «Surveiller et punir: Naissance de la prison» (на английском языке вышла под названием «Discipline and Punish: The Birth of the Prison»).

Одной из основных идей данного произведения стала политических технологий западного общества при переходе от эпохи к современности. Ещё в середине XVIII века для власти была характерна чудовищная жестокость, но уже в тридцатые годы XIX века она стала более мягкой и гуманистичной. Если прежде преступников предавали публичным казням или подвергали пыткам, то позже их стали помещать под тщательный тюремный надзор, исключающий всякое насилие над телом.

Таким образом, изменилась сама социальная природа наказания. Сформировалось новое представление о субъекте преступления, сложилось рационально-расчётливое отношение к человеческому телу. Субъектом преступления перестаёт быть тело преступника, им становится его душа. Распространяется тезис о терпимости к подсудимому и о большей нетерпимости к преступлению.

Для предотвращения преступлений предлагается распространять в сознании граждан представление о неотвратимости наказаний, рассматривается необходимость массовой профилактики преступлений. С появлением сцены казни утратили свою зрелищность, но приобрели рационально- смысл. Утратив былую театральность, казни преступников должны были стать уроком для остальных граждан. Главным и практически единственным наказанием за все уголовные преступления начинает быть тюрьма. Она становится в один ряд с такими дисциплинирующими механизмами, как больница, школа, и при этом соединяет в себе признаки каждого из них.

Тюрьма оказывается пространством принудительной нормализации индивидов. Одновременно с этим активно эксплуатируется модель монастырской дисциплины. Заводы, казармы, тюрьмы и функционируют подобно закрытому монастырю. Извлечение пользы достигается созданием огороженных пространств. С целью предупредить возможные протесты наряду с огораживанием применяется методика отгораживания.

Каждому индивиду отводится его собственное место. Возникает практика экзаменаций, отчётов о проделанной работе и строгого следования временному.

Появляется такое понятие, как «паноптизм». Этот принцип наиболее очевидно был представлен в знаменитом проекте тюрьмы-.

Паноптикум придает социальной реальности свойство прозрачности, но сама власть при этом становится невидимой. «История сексуальности» (1976—1984) Оригинальное название — «Histoire de la sexualité» «Воля к знанию», том I В указанном произведении Фуко решает показать, каким образом в западном обществе формируются особый исторический опыт сексуальности и субъект — носитель этого опыта. Кроме того, автор уделяет внимание анализу политических технологий на их глубинном, доинституциональном уровне. Таким образом, «Волю к знанию» можно назвать продолжением «Порядка дискурса», «Рождения тюрьмы» и курса лекций под общим названием «Ненормальные», прочитанных Фуко в в — учебном году.

В данной работе французский мыслитель в законченном виде излагает свою «микрофизическую теорию власти». В его интерпретации власть оказывается некоей диффузной материей, которая совпадает с областью человеческих отношений. Власть в современную эпоху стремится максимально сконцентрироваться вокруг живого человеческого тела и создать таким образом особый диспозитив сексуальности. Власть продуктивна, она сама создаёт сексуальность.

Поэтому можно утверждать, что власть и сексуальность не противостоят друг другу. Главной функцией власти является нормализация общества. Совокупность о сложилась достаточно давно.

Прежде она была представлена средневековыми практиками. Начиная с широко распространяются медицина и психиатрия. Вслед за этим увеличивается и количество дискурсов о сексе. Диспозитив сексуальности приходит на смену средневековому диспозитиву супружества. Местом, где и осуществляется эта смена, является семья.

Секс оказывается иллюзией, особым спекулятивным элементом, порождённым современным политическим диспозитивом сексуальности. «Использование удовольствий», том II По своему содержанию и характеру исследования второй том уже значительно отличается от предыдущей работы. Субъекту сексуальности предшествует субъект желающий, и второй том исследования Фуко посвящает именно ему.

Он обращается к анализу практик, которыми руководствовались в обществе те, кто проблематизировал своё сексуальное поведение посредством этических размышлений. В античную эпоху существовал опыт отношения к собственному телу , отношения к супруге , отношения к мальчикам , отношения к истине. Вводится понятие «ta aphrodisia» — как античная идея сексуальности, которая была проблематизирована через практики себя. Эти практики приводили в действие критерии неких эстетик существования, посредством которых человек способен был строить свою жизнь как произведение. «Забота о себе», том III В этом томе речь идёт о медицинской проблематизации сексуального поведения в античности. Главной целью этой проблематизации было определение режима пользования удовольствиями.

По утверждению Фуко, античная эпоха уделяла гораздо более пристальное внимание диететике, и еда и питьё по важности превосходили секс. Режимы сексуальных удовольствий ещё не имели того значения, которое они приобрели.

И только первые века нашей эры оказались отмечены усилением темы строгости во всех отраслях этики сексуальных удовольствий, а этическим идеалом становится практика самоотречения. Примечания. // Журнал «НЛО», 2001. Foucault M. — Paris: Pion, 1961. — 673 p.

Foucault М. / Edited by R.D. Cooper. — New York: Pantheon Books, 1965. — 299 p. — (Studies in existentialism and phenomenology). ↑ Эрибон Д. Мишель Фуко / Пер.

Бабаевой. — Москва: Молодая гвардия, 2008. — С. 154, 159. — 382 с. —. ↑ Фуко М. — Санкт-Петербург: Университетская книга, 1997. — С. 25—28, 70, 79, 85. — 576 с. —. Basaglia F., Foucault M., Laing R., Chomsky N.

Crimini di pace. — Torino: Einaudi, 1971. Di Vittorio P. — Verona: Ombre corte, 1999. — 170 p. —.

Публикации на русском Статьи. Фуко, М. Жизнь: опыт и наука //. — 1993. — № 5. — С.

Что такое Просвещение / Пер. Никулина // Вопросы методологии. — 1996. — № 1—2. Это не трубка. — М.: Художественный журнал, 1999. Ницше, генеалогия, история // Ступени. — 2000. — № 1 (11). Окуневой //. — 2003. — № 4/5. — С. // Современные стратегии культурологических исследований: Труды Ин-та европейских культур. М.: РГГУ, 2008,.

// Логос. — 2008. — № 2 (65). — С. // Логос. — 2008. — № 2 (65). — С.

// Логос. — 2008. — № 2 (65). — С. Книги. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук.

— М.: Прогресс, 1977.— 489. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. В. П. Визгина и Н. С. Автономовой. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. С фр., сост., комм.

— М.: Касталь, 1996. Археология знания. — Киев: Ника-Центр, 1996. Археология знания. М. Б. Раковой, А. Ю. Серебрянниковой; вступ. А. С. Колесникова. — СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия»; Университетская книга (Серия «Au Pura.

Французская коллекция»), 2004. История безумия в классическую эпоху/ Пер. Стаф под ред. Гайдамака. — СПб.: Университетская книга, 1997. История безумия в классическую эпоху/ Пер. И. К. Стаф. — М.: АСТ МОСКВА, 2010. — 698, 6 с. — (Philosophy).

Рождение клиники. — М.: Смысл, 1998. Рождение клиники. — М.: Академический проект (Психологические технологии), 2010. Забота о себе.

История сексуальности. 3. — Киев: Дух и Литера, 1998. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / Пер.

Наумова под ред. Борисовой. — M.: Ad Marginem, 1999. Это не трубка. Интеллектуалы и власть: статьи и интервью, 1970—1984: В 3 ч.: Ч.

С. Ч. Офертаса под общ. В. П. Визгина, Б. М. Скуратова. — М.: Праксис, 2002. — (Новая наука политики.) — 381 с.

Использование удовольствий. История сексуальности.

Каплуна. — СПб.: Академический проект, 2004. — 432 с. Нужно защищать общество: Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1975—1976 уч. — СПб.: Наука, 2005. Ненормальные: Курс лекций, прочитанных в Колледже де Франс в 1974—1975 учебном году.

— СПб.: Наука, 2005. Интеллектуалы и власть: статьи и интервью, 1970—1984: В 3 ч.: Избранные политические статьи, выступления и интервью. Часть 2 / Пер. Окуневой под общ. Б. М. Скуратова. — М.: Праксис, 2005. — 318. Интеллектуалы и власть: статьи и интервью, 1970—1984: В 3 ч.: Ч.

Б. М. Скуратова под общ. В. П. Большакова. — М.: Праксис, 2006. — 311. Психиатрическая власть: Курс лекций, прочитанный в Коллеж де Франс в 1973—1974 уч. Шестакова. — СПб.: Наука, 2007. — 450.

Герменевтика субъекта. Курс лекций, прочитанных в Колледже де Франс в 1981—1982 уч. — СПб.: Наука, 2007. — 677.

Психическая болезнь и личность / Пер. С фр., предисл. 2-е, стереотип. — СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2010. — 320. Рождение биополитики. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1978—1979 уч. — СПб.: Наука, 2010. — 448.

Безопасность, территория, население. Курс лекций, прочитанных в Колледже де Франс в 1977—1978 уч. Ю. Ю. Быстрова, Н. В. Суслова, А. В. Шестакова.

— СПб.: Наука, 2011. — 544. Управление собой и другими.

Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1982—1983 уч. — СПб.: Наука, 2011. — 432.

Вопросы Философии

Мужество истины. Управление собой и другими. — СПб.: Наука, 2014. Литература.

Концепция «археологического знания» М. Фуко //. — 1972. — № 10. — С. От «археологии знания» к «генеалогии власти» //. — 1978. — № 2. — С. Мишель Фуко, каким я его себе представляю. — СПб.: Machina, 2002. — 96 с. — (Критическая библиотека).

Забыть Фуко / Пер. Калугина. — СПб.: Издательство «Владимир Даль», 2000.

Мишель Фуко — теоретик цивилизации знания //. — 1995. — № 4. — С. Онтологические предпосылки «генеалогической» истории Мишеля Фуко //. — 1998. — № 1. — С. А. — Вестник Санкт-Петербургского университета. Международные отношения. — 2009. — Вып 1. — С. Фуко / Пер. Семиной под ред. И. П. Ильина. — М.: Изд-во гуманит.

Лит-ры, 1998. Мишель Фуко и его время. — СПб.:, 2010. — 672.

Серия «Философия». — 2008. — № 2. — С. Фуко и античность // Хора. Журнал современной зарубежной философии и философской компаративистики., Власова О. Журнал современной зарубежной философии и философской компаративистики. Мишель Фуко в стратегиях субъективации: от «Истории безумия» до «Заботы о себе». — Саратов, 1999. Мишель Фуко и Россия: Сб.

Статей / Под ред. Хархордина. — СПб.—М.:;, 2001. — 349 с. — (Европ. Ун-т в Санкт-Петербурге. Наук и социологии; Вып. (недоступная ссылка с 1727 дней). Миллер Дж. Будьте жестокими!

Интеллектуальная биография Мишеля Фуко // Логос. — 2002. — № 5—6. — С. Страсти Мишеля Фуко. — Екатеринбург; Москва: Кабинетный ученый, 2013.

А. — Ростов-на-Дону: ООО «Мини Тайп», 2005. — 392 с. —. Сексуальность и власть: Антирепрессивная гипотеза Мишеля Фуко //. — 1994. — № 5. — С. // Вестник Пермского университета.

//. — 2002. — № 2. — С. Фливбьерг Б.

Хабермас и Фуко: мыслители для гражданского общества //. — 2002. — № 2. — С. // Сокулер З. А. Знание и власть: наука в обществе модерна. — СПб.: РХГИ, 2001,. Мишель Фуко / Пер. Е. Э. Бабаевой. — М.: Молодая гвардия, 2008.

Редактор, редакторы-составители — Т. Н. Амирян, В. И. Демин. — М.: Экон-Информ, 2011. — 92. Di Vittorio P. Treccani.it (3-03-2009). — Ди Витторио П. Между философией и антипсихиатрией: Пути Фуко и Базальи. Проверено 10 июля 2010. 20 августа 2011 года.

Gutting Gary., The Stanford Enciclopedia of Philosophy (Winter 2014 Edition), Edward N. Zalta (ed.). Silvonen Jussi. Ilyenkov and Foucault-Paradoxes and Impossible Connections // Evald IIyenkov’s Philosophy Revisted. Proceedings of the Ilyenkov simposium in Helsinki 7th-8th September 1999. Edited by Vesa Oittinen. Helsinki: Kikimora Publications, 2000, pp. 96-109.

Викисклад

Ссылки в Викицитатнике на Викискладе. в. Фуко М. (недоступная ссылка с 1727 дней). (недоступная ссылка с 1727 дней). Фуко М.

Джеймс Миллер. (недоступная ссылка с 637 дней).